Любовь в эпоху инопланетян - Страница 8

А еще через 8 месяцев родилась Ты, т. е. Твое живое подобие! Как я плакал, ползая на коленях перед Твоими крошечным созданием, хваля Бога за то, что он вернул мне Тебя в ней, в жалкой особи порочной нашей связи с безумно-отрешенной и лишенной воли №7.

Вскоре мне уже не понадобилось держать №7 на цепи, ибо ее любовь к Тебе, мое драгоценное создание, была такой безумной, что она уже машинально глотала пищу в свой рот, и все чаще подставляя сосок своей громадной груди Тебе, Мое Божество!

Боясь отойти от Твоей кроватки, она мочилась, как и Ты, мое волшебное дитя, только Ты это делало по своему неразумению, от страха перед совокуплением, а №7 исключительно по своему безумству.

Кажется, она боялась, что кто-то украдет Тебя у нее, и тогда она, №7 опять будет шататься по привокзальным ресторанам, но сейчас ей этого уже не хотелось, сейчас она была другой, неожиданно прекрасной и загадочной, как всякая кормящая мамаша…

Постепенно я обрел Тебя в ней, т. е. в них, в моих святых – в Матери и в Ее прекрасном Ребенке, и мир снизошел на мою бедную Душу, и понял я, что все здесь происходит от Великой Любви и не менее Светлой Печали, и теперь просил Бога об одном, чтобы он нас всех свел в одном Едином Царстве, и чтоб мы все вместе, объединенные Теплом Его Живой Любви и Светом искренней Печали, осуществили все мечты свои и бесконечно их осуществляли!

Магическая женщина

Мне никогда не нравилось сливаться с интерьерами темных комнат или ночных пейзажей, украдкой идти на цыпочках по незнакомым местам и хватать чужие вещи, присваивая их в тот же миг, не испытывая при этом никакого страха или стыда…

И если иногда я страшно нервничал, дрожа как суслик, под наркозом, и весь покрывался холодной испариной, то лишь на какую-то секунду, потому что рядом со мною была она, женщина, которая одним движением своих магических глаз околдовывала меня и делала ручным, послушным зверьком…

– Складывай, – сказала она и протянула мне сумку…

Дотронувшись до нее, я опять перестал верить существующей реальности… Вещи, как ненужный дурман, обволакивали меня, но она звала…

Ее обворожительный голос был слышен за тысячу верст…

Она просто наслаждалась своей властью надо мной, как и над теми же беззащитными вещами, которые мы с ней крали…

В это время я сходил с ума и овладевал ею здесь же, в незнакомом здании, словно похищенной мной вещью…

Она ощущала почти то же самое, водя своим нежным языком по моим дрожащим векам… Блаженная усталость не знала стыда под тонкими пальцами двух воров-любовников… Так продолжалась целая Вечность…

В самое темное время полуночи чувствуешь себя здесь заживо схваченным и проглоченным… Ее дыра, словно бездна, с пугающим всхлипом возвещала мой собственный конец… Молодой, красивый наездник на скачущей лошади в лунных изгибах волос на ее лобке, завоеванный солнцем…

Краденое лежало сзади в пыли… Кругом следы отпечатков и тайного страха… Стыда за себя, без которого нет и тебя…

Потом мы едва оторвались друг от друга и очнулись… Внизу выла сирена… Несколько милицейских машин стояло перед входом в здание…

Кучка невидимого народа, совещаясь о нашей поимке…

Вещи сразу же стали не нужным хламом, как и все остальное…

Она еще пыталась бежать по коридору с двумя сумками, но я ее остановил, я как механические часы, заведенные собственным боем, сумел уже заранее создать картину нашего побега…

– С той стороны пожарная лестница и овраг, – крикнул я и, схватив ее за руку, точно выверенным шагом побежал направо по коридору…

Внизу уже гремела чья-то обувь по лестницам и раздавались тревожные крики… Окно не открывалось, пришлось стекло разбивать ногой…

Свежий ветер растрепал наши волосы…

Я первый повис на пожарной лестнице, протягивая ей руку…

– Я боюсь, – прошептала она.

Тогда я без слов потянул ее на себя, и она повисла на мне как ребенок…

Еще немного, и мы оба рухнули бы вниз…

– Еще чуть-чуть, и мы бы свалились, – сказал я.

Потом мы спускались… Она все время держалась за меня, а не за лестницу, одними ногами нащупывая железные прутья…

С этой стороны здание ничем не освещалось и погружалось вместе с темнотой в овраг… Фасад здания как бы завис над глубоким оврагом…

Наконец, последняя ступенька, ведущая в глухую и безбрежную темноту…

– Прыгай, – сказал я.

– Я боюсь, – ответила она.

Тогда я обхватил ее и, резко оторвавшись от лестницы, прыгнул вместе с ней…

– Ой! – вскрикнул я, – о, Боже, я сломал себе ногу…

– Ты лежи, а я обязательно приду за тобой, я скоро, – это последнее, что услышал я от нее…

Меня взяли по-глупому… Нашли как скулящего щенка в бурьяне..

Боль была нестерпимой – открытый перелом… Хотя это ненадолго отдалило меня от серого и унылого мира тюрьмы…

На суд она так и не пришла, видно, испугалась…

Судья торопливо зачитал приговор, на меня одели наручники, потом мне что-то сказали конвойные и повели, а за спиной осталась она, моя магическая волшебная женщина, и три года, таких красочных и милых года такой искренней и пылкой по-юному жизни…

Побег

Дождь помогал нашему побегу… Мы бежали сломя голову, не обращая внимание даже на мясо, выдираемое из наших тел колючей проволокой…

Солнце еще не вышло из-за горизонта, когда мы уже покинули зону…

Самый молодой из нас, Слон, радостно пожимал всем руки, хотя мы еще окончательно не почувствовали свободы…

Старый Ешка тревожно молчал и постоянно щурился… Годы проведенные на урановых рудниках превратили его в полуслепого крота…